В рамках объявленного в Азербайджане года «Низами Гянджеви» в Киеве издана поэма величайшего азербайджанского поэта Низами Гянджеви «Лейли и Меджнун». Книга, вышедшая в свет в известном издательстве «Ярославов Вал», на украинский язык переведена талантливым украинским поэтом и переводчиком Леонидом Первомайским. Редактор книги – Григорий Гусейнов. Автор предисловия – Агафангел Крымский.

Предисловие

Изучение творческого наследия Низами Гянджеви

Шейх Низамеддин Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф ибн Заки ибн Муайяд Гянджеви, известный как Низами Гянджеви (1141-1209), – величайший романтический (суфийско-романтический) поэт Азербайджана, неиссякаемый источник вдохновения для персидских поэтов-романтиков, пришедших после него, а также гениальный мастер мирового масштаба, творчество которого по сей день является объектом непрерывных исследований представителями тюркоязычной литературы. Подробности его жизни и биографии, можно сказать, мало освещены современниками, а также историками и литературоведами, жившими и творившими в эпоху, близкую к эпохе его жизни.

Первая биографическая статья о Низами, имеющая в некотором роде точные сведения о жизни и творчестве поэта, была написана едва ли не через триста лет после смерти поэта. Компилятивная антология персидских поэтов «Тазкират-аш-шуара» («Памятная записка о стихотворцах» 1487 г.), написанная Даулат-шахом Самарканди (XV в.) из Средней Азии, включает раздел, посвященный творчеству Низами, охватывающий три страницы. Несмотря на наличие ряда недостатков, в целом сборник содержит и ценные сведения. Например, здесь автор отмечает близость Низами к трудолюбивому суфийскому братству. Одним из важных моментов, отмеченных Даулат-шахом, является то, что Низами и его родной брат, поэт Кивами, носили общий (возможно, родовой) тахаллус Мутарризи, из чего можно сделать интересные генеалогические выводы о происхождении этой семьи.

Историк и антологист Ауфи, являвшийся современником Низами, включил его творчество в свою историко-литературную антологию, при этом не указав никаких сведений из биографии поэта. Свою работу «Лубаб ал-албаб» («Сердцевина талантов») Ауфи завершил после кончины этого великого азербайджанца. Однако материалы, включенные в книгу, несомненно, были собраны еще при жизни поэта. В сборнике Ауфи отведено место трем лирическим стихотворениям Низами. Третье стихотворение в жанре короткой элегии (марсийе) было написано по случаю скоропостижной смерти сына поэта в юном возрасте. В этой элегии повествуется об обретении его сыном достойного места среди счастливцев, светлых обитателей Рая, а также о кровавых слезах отца, пролитых из-за невообразимости горькой разлуки.

Поэт-историк Джами, живший в конце XV века, в своей работе, посвященной биографии Низами, не приводит каких-либо сведений о жизни азербайджанского поэта, чем и повторяет Ауфи. В седьмой главе, имеющей название «Седьмой сад» произведения «Весенний сад» (Бахаристан, 1487), Джами, не включивший никаких сведений о жизни Низами в свое произведение, приводит частичные оправдания. По крайней мере, следующие слова Джами воспринимаются нами как самооправдание: «Блистательный талант, превосходство и благоразумность Низами не поддаются объяснению, поскольку никто не способен дарить столь сладостные эмоции, прививать столь возвышенные чувства. Этот дар выходит за рамки возможностей сына человеческого».

До третьей четверти XIX века в европейской востоковедческой науке, отчасти в связи с нехваткой персидских источников, не было в достаточной мере полных и правдивых представлений о личности и жизни Низами. Впервые европейцы получили незначительные, однако заслуживающие внимания сведения о шейхе Низами из трудов Йозефа фон Хаммера-Пургшталя. В этой работе писателя, посвященной литераторам, творившим в XII веке, творчеству Низами было уделено большое внимание. В книге Хаммера приведены отдельные примеры творчества Низами, переведенные на немецкий язык в прозе и поэзии и данные в краткой форме. Несмотря на слабость переводов Хаммера (в большей степени ошибочность и неточность) автору удалось познакомить европейских читателей с творческим наследием Низами. Вопреки неспособности переводов Хаммера отразить яркие поэтические особенности творчества Низами, спустя год гениальный представитель немецкой поэзии Гете в своей книге «Западно-восточный диван», несмотря на неудачные примеры, приведенные Хаммером в «Истории персидской изящной словесности», дал Низами высокую оценку, назвав его «поэтом с тонкой душевной организацией, высоким писательским талантом».

Можно с уверенностью сказать, что более полное изучение наследия Низами началось только с 1871 года с написания молодым ученым Вильгельмом Бахером небольшой по объему кандидатской диссертации на тему «Жизнь и произведения Низами». Когда ученый исследовал лирические границы поэта в эпических поэмах, объединенных в «Хамсе», автобиографический характер этих произведений оказал ему большую помощь. Стремясь объединить в единую композицию важные сведения, собранные из трудов Низами, и привести их в соответствие с историческим временем, Бахер добился создания произведения, которое с научно-методологической точки зрения и по сей день рассматривается в качестве основного источника.

Первым, представившим поэму Низами «Семь красавиц» на суд русских читателей, стал Е.Э.Бертельс. Речь идет о прозаическом переводе голубого замка из рассказа четвертой красавицы. Как выяснилось позже, Е.Э.Бертельс неоднократно обращался к творческому наследию Низами. В другом своем произведении автор представил лаконичные, с научной точки зрения грамотные сведения о Низами, охватывающие полторы страницы: «Низами в своих высказываниях выделяется всеобъемлющими знаниями, основанными на чувственном психологизме, в то время как его подражатели вместо этих качеств заостряют свое внимание на сложной структуре стиля и мелодичности произведения…»

В преддверии восьмисотлетия со дня рождения Низами интерес к поэту в широких научных кругах еще более возрос. Об этом знаменательном событии было написано несколько серьезных книг. Одно из этих пособий – «Антология азербайджанской поэзии», изданное под редакцией В.А.Луговской и Самеда Вургуна. В этой книге Низами посвящен специальный раздел, а в предисловии к избранным его произведениям содержатся рассуждения о гениальности поэта. Одним из ценностных суждений, имевших место в статье о Низами, является признание Низами истинным азербайджанским поэтом, несмотря на его персоязычность. Таким образом, история развития азербайджанской литературы начинается не со времен начала использования тюркской письменности, а с дошедших до нас более ранних образцов других местных авторов (несмотря на то, что они писали на персидском языке), а также произведений более древних албаноязычных авторов.
Работу Е.Э. Бертельса «Великий азербайджанский поэт Низами» можно по праву назвать одним из ценнейших исследовательских трудов. В продолжение книги автор написал еще три статьи: «Некоторые задачи изучения творчества Низами», «Источники Лейли и Меджнун» и «Низами и Фирдоуси».

Я считаю своим долгом сказать еще несколько слов. Мои рассуждения о документальных фактах, детально и правдиво демонстрирующих тюркское, а может быть, и Туркестанское происхождение потомков Мутарризи, переселившихся в начале XII века в азербайджанский город Гянджа, могут представлять интерес как биографическая находка или новшество.   

Я стремился тесно связать отдельные моменты его жизни и литературной деятельности с социальными особенностями и взглядами суфийского братства, в которое поэт вступил с юных лет. Ознакомившись в предыдущих главах с исследованиями европейских ученых о Низами, я обратил свое внимание на изучение общей картины политической и духовной жизни Ирана и связанного с ним Азербайджана в период правления Сельджуков-Атабеков. В этот период, т.е. в XII веке, Азербайджан или Иран, а в более широком смысле Ближний Восток пользовался несомненными благами арабско-персидской культуры и сам вносил значительный вклад в эту сокровищницу. Именно в такой среде вырос столь непревзойденный гений мирового масштаба Низами. Недаром Низами в равной степени является источником гордости как для своей Родины – Азербайджана, так и для Ирана, который изучает его творчество на родном языке.